Аркавенко Людмила Николаевна — Биография

Она родом с моря - из Севастополя, тогда еще столицы Крымской Автономной ССР. Молодые счастливые родители, заботливые бабушка и дедушка, младший брат. Уютный домик и сад с розовыми кустами и вишневыми деревьями... Все это в одночасье рухнуло, сгорело в июне 1941-го.

Эвакуация. Пронизывающие ветра северного Казахстана, удушливая жара Астрахани. Украина; здесь воссоединилась семья в 1944-м. И слово "Победа!" из черного большого репродуктора на улице Ленина сияющим майским днем 1945-го.

Школа, на целый год позже, потому что классы и без того переполнены были детьми, потерявшими два, три года во время фашистской оккупации. Школа - почти гимназия. Строгие синие платья с белыми воротничками (часто эти платьица перешивали из взрослых и перекрашивали). Один учебник на 5-6 учениц. И общая тяга к знаниям, желание и стремление учиться. Как хорошо, что есть библиотеки! И есть бабушка, которая меняет на базаре единственное колечко не на продукты, а на сочинения Льва Толстого.

Педагогический институт. Она поступила туда наперекор кумовству и протекциям. Начала работать в школе, еще будучи студенткой. И защитила диплом экстерном, на год раньше, чем предполагалось программой.

Школа. Нам удалось разыскать некоторых из ее учениц и учеников и убедиться, что они помнят. Помнят ее спустя 40 лет. Шлют открытки с цветами, делятся своими новостями и планами, спрашивают совета.

Она передавала свой опыт учителям. Районо, институт усовершенствования учителей. Она разрабатывала программы, целые курсы, писала методические пособия и брошюры, читала лекции и вела практикумы. Даже на пенсии следила за тем, что происходит в системе образования - и как же горько было ей наблюдать...

Ей было НЕ ВСЁ РАВНО. Ей был небезразличны деревья, синицы за окном, бездомные собаки, война на Украине и будущее людей. Людей, которые рядом и которые далеко. Которых она не знает лично. Ей был небезразличен этот мир, и она старалась сделать его лучше, справедливей, чище.

В ночь после прощания с ней я открыла одну книгу наугад.

…навсегда? Кто может на это ответить? <…> Можно сказать лишь, что все в нашей жизни происходит так, как если бы мы вступали в нее с бременем обязательств, взятых на себя в какой-то предшествующей жизни; в условиях нашей жизни на этой земле не содержится никаких оснований для того, чтобы мы считали своим долгом делать добро, быть деликатными и даже вежливыми… Все эти обязанности, ничем не санкционированные в теперешней жизни, принадлежат словно к иному миру, основанному на доброте, совестливости, самопожертвовании, миру совершенно отличному от здешнего, откуда мы являемся, рождаясь на этой земле, и куда снова, может быть, вернемся под власть таинственных законов, которым мы повиновались, потому что носили в себе их предписания, не зная, кем они начертаны, — законов, к которым нас приближает всякая углубленная умственная работа и которых не видят — все еще! — только дураки.

…всю траурную ночь его книги, выставленные по три в освещенных витринах, бодрствовали, словно ангелы с простертыми крыльями, и казались символом воскресения того, кого больше не было.

Марсель Пруст