Иувеналий (Масловский) — Биография
Архиепископ Иувена́лий (Ювеналий, в миру Евге́ний Алекса́ндрович Масло́вский; 15 (27) января 1878, город Ливны, Орловская губерния — 25 октября 1937, Томск) — епископ Русской православной церкви, архиепископ Рязанский и Шацкий.
Прославлен в лике святых Русской православной церкви в 2000 году.
Родился в семье дворянина Александра Масловского и его жены Анны. Окончил гимназию, Казанскую духовную академию (1903 год) со степенью кандидата богословия.
10 февраля 1901 года пострижен в монашество с именем Иувеналий. 25 февраля 1901 года возведён в сан иеродиакона, 3 июня 1902 года — иеромонаха.
С 1903 года — член Урмийской духовной миссии (в Персии).
С 1904 года — преподаватель Псковской духовной семинарии.
С 4 октября 1906 года — настоятель общежительного Спасо-Елеозарова монастыря Псковской епархии; 6 октября епископом Псковским Арсением (Стадницким) возведён в сан игумена.
С 23 октября 1910 года — настоятель Новгородского Юрьевского первоклассного монастыря, 14 ноября того же года возведён в сан архимандрита.
Епископ Каширский
Высочайшим повелением от 29 июля 1914 года назначен епископом Каширским, викарием Тульской епархии (вместо Евдокима (Мещерского)). Хиротонисан во епископа 24 августа того же года в Петербурге. Прибыл в Тулу 9 сентября 1914 года.
Епископ Тульский
С 28 июля 1917 года — епископ Тульский и Белёвский.
Участник Поместного собора Собора 1917—1918 годов.
С 1919 года — епископ Тульский и Венёвский. С 1920 года — епископ Тульский и Одоевский.
В 1922 году на колокольне тульской Крестовоздвиженской церкви была найдена икона Божьей Матери. К церкви началось массовое паломничество, перед иконой совершались непрерывные молебные пения. Власти разогнали народ, отняли икону и арестовали свыше 50 человек, в том числе и епископа Иувеналия, который некоторое время находился в тюрьме, но затем был освобождён.
Курский архиепископ и заключение в Соловках
С 17 октября 1923 года — архиепископ Курский и Обоянский. В феврале 1924 года был арестован по обвинению в «антисоветской агитации» и отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Работал сторожем. Участвовал в составлении «Соловецкого послания» находившихся в лагере архиереев советским властям, в котором предлагалось проводить в жизнь принцип взаимного невмешательства государства и церкви в дела друг друга.
В условиях лагерного заключения начал трудиться над «Архиерейским Торжественником», составившим впоследствии три тысячи страниц (в совершенстве знал церковный устав и поражал своих современников исключительной памятью на церковные песнопения). Сделал попытку связать практику древне-русских архиерейских служб, содержащихся в Чиновниках Московского Успенского собора, Холмогорско-Преображенского собора, Нижегородского Преображенского собора и Новгородского Софийского собора с современной церковной практикой, подведя различные местные особенности под единые правила для всех архиерейских служб. Рукопись была утрачена в 1935 году (она находилась у его знакомых на сверке при перепечатывании и случайно погибла в огне).
Рязанский архипастырь
Сохранил верность митрополиту Сергию (Страгородскому) после опубликования «Декларации», в которой содержались существенные уступки советской власти. По его ходатайству был освобождён из лагеря. В мае 1928 года митрополит Сергий направил архиепископа Иувеналия для достижения согласия к отделившемуся от него после выхода «Декларации» митрополиту Ярославскому Агафангелу. Владыке удалось смягчить конфликт между двумя митрополитами.
С 27 апреля 1928 года — архиепископ Рязанский и Зарайский. С 7 августа 1929 года — архиепископ Рязанский и Шацкий.
Был известен современникам как любящий, добрый, молитвенно настроенный пастырь:
«При произнесении им проповедей чувствовалось, что всё, к чему он нас призывает, не отвлечённые истины, а это его внутренняя жизнь, то, чем живёт он сам. Его молитвенная настроенность передавалась и всем верующим, и мы были не просто слушателями, а одной семьёй с отцом-архипастырем во главе. Владыка был вдохновенным оратором, и все его богослужения сопровождались поучениями, и мы ждали его проповедей».
— Из воспоминаний современников
Принимал в епархию возвращающихся из ссылок священнослужителей, давая им приходы и помогая материально. В 1935 году арестованный священник из Старожиловского района иеромонах Анатолий (Купряшкин) бежал из-под стражи и около недели скрывался в доме архиепископа, но был кем-то выдан, вновь арестован и сослан. Вернувшемуся из ссылки игумену Кириллу (Зеленину) дал приход, а после того, как власти изгнали его за организацию общины верующих и работу с молодёжью, также скрывал и его, спустя некоторое время направив на новый приход. О переживаниях владыки в конце его пребывания на Рязанской кафедре, можно судить по следующим его словам: «Жить стало трудно, никому нельзя довериться, так как не знаешь, какими людьми окружен. Люди продают себя и становятся агентами ГПУ».
Арест и пребывание в Сиблаге
22 января 1936 году был арестован, отправлен в Москву (содержался в Таганской и Бутырской тюрьмах) и приговорён к пяти годам лагерей. Обвинён в том, что «являлся организатором и вдохновителем контрреволюционной группы духовенства, монашества и церковников, систематически с духовенством из числа арестованных вёл контрреволюционные суждения, давал установки контрреволюционного характера, в частности, о переводе Церкви на нелегальное положение, лично сам служил в церкви торжественную панихиду по бывшему русскому царю Николаю 2-му, произнес в церкви речь контрреволюционного содержания во время своего 20-летнего юбилея, он же разрешал производство тайных постригов, комплектовал вокруг церкви учащуюся молодежь…» (под юбилеем имелось в виду 20-летие архиерейский хиротонии, которое состоялось ещё в 1934 году).
Был этапирован в Сиблаг, куда прибыл 15 июля. Примерно в это время писал в одном из писем: «Как бы мне хотелось поделиться с Вами всем, что пришлось пережить за последнее время. Сколько назидательного, утешительного, отрадного, мистического. Отсюда у меня и бодрость духа, и мир в душе, и сознание, насколько мы ничтожны и как велика сила Божия и Его милость к нам. На каждом шагу, при всех трудностях и тяжести вижу руку Божию, охраняющую, спасающую, утешающую, ласкающую, увеселяющую…».
Был направлен в лагпункт в селе Чистюнька при станции Топчиха Томской железной дороги, затем в лагпункт села Ворошиловка. Работал счетоводом-картотетчиком в финансовой части, бухгалтером, на общих работах (по десять часов в день), заведующим кладовой рабочего инструмента, сторожем. 30 июня 1937 года по состоянию здоровья переведён в Томскую инвалидную трудовую колонию.
Последний арест и мученическая кончина
Был арестован и 13 октября 1937 года Особым Совещанием при УНКВД по Новосибирской области приговорён к расстрелу. В ночь с 24 на 25 октября расстрелян на Каштачной горе в Томске, где и похоронен в общей могиле.