Альбединская Александра Сергеевна
Альбединская Александра Сергеевна

Альбединская Александра Сергеевна — Биография

Алекса́ндра Серге́евна Альбединская, урождённая княжна Долгорукова (18 (30) ноября 1834 — 12 сентября 1913) — фрейлина императрицы Марии Александровны. Фаворитка императора Александра II (с начала 1850-х до 1862 года). Статс-дама (1896). Кавалерственная дама ордена Святой Екатерины.

Происхождение

Княжна Александра Сергеевна родилась в многочисленной семье камергера князя Сергея Алексеевича Долгорукова и Марии Александровны, урождённой графини Апраксиной. Супруги имели ещё четырёх сыновей (Николай, Александр, Алексей, Дмитрий) и четырёх дочерей (Анна, Маргарита, Варвара, Мария). Сергей Дмитриевич Шереметев отмечал:

В старом Нарышкинском доме на Дворцовой набережной, на углу Мошкова переулка и как бы придавленном дворцом Вел. Кн. Михаила Николаевича, жило целое семейство Долгоруковых. Они переселилились когда-то из Москвы, но московского в них ничего не осталось, они отреклись от первопрестольной. В Петербурге они процвели и были «в силе».

По линии отца княжна была потомком члена Верховного тайного совета князя Алексея Григорьевича Долгорукова. Последний сосватал одну из своих дочерей, княжну Екатерину, российскому императору Петру II. Александра Сергеевна приходилась дальней родственницей княжне Екатерине Михайловне Долгоруковой (1847—1922) (была четвероюродной сестрой Михаила Михайловича, отца будущей княгини Юрьевской).

При дворе

В 1853 году Александра Сергеевна была принята фрейлиной ко двору цесаревны Марии Александровны. Анна Фёдоровна Тютчева писала:

В день моего переезда во дворец цесаревна познакомила меня с княжной Александрой Долгоруковой, которая уже шесть месяцев исполняла при ней обязанности фрейлины.

Александра Сергеевна получила фрейлинский шифр, чтобы «избавить её от домашнего гнета». О ситуации в семье Долгоруких известно с слов Анны Тютчевой, которая в первое время была довольно дружна с Александрой, но потом «инстинктивно почувствовала во всем её существе какую-то замкнутость, заставившую и меня быть сдержанной». Тютчева писала: «Рассказывали, что она всегда была предметом ненависти со стороны своей матери, которая так её била, что развила в ней болезнь, похожую на падучую. Она впадала в состояние столбняка, продолжавшееся иногда целые часы..»

Долгорукова «была изумительно одарена, совершенно бегло, с редким совершенством говорила на пяти или шести языках, много читала, была очень образованна и умела пользоваться тонкостью своего ума без малейшей тени педантизма или надуманности, жонглируя мыслями и особенно парадоксами с легкой грацией фокусника». Александра не слыла классической красавицей, однако при желании умела нравиться. Описывая её, Тютчева отмечала: «На первый взгляд эта девушка, высокого роста, худая, развинченная, несколько сутуловатая, с свинцово-бледным лицом, бесцветными и стеклянными глазами, смотревшими из-под тяжелых век, производила впечатление отталкивающего безобразия. Но как только она оживлялась под влиянием разговора, танцев или игры, во всем её существе происходило полнейшее превращение. Гибкий стан выпрямлялся, движения округлялись и приобретали великолепную, чисто кошачью грацию молодого тигра, лицо вспыхивало нежным румянцем, взгляд и улыбка приобретали тысячу нежных чар, лукавых и вкрадчивых. Все её существо проникалось неуловимым и поистине таинственным обаянием, которое подчиняло себе не только мужчин, но и женщин, как ни мало чувствительны они, вообще говоря, к красоте лиц своего пола.» Характер Долгоруковой представлялся ей как «один из самых сложных и самых непонятных характеров, какие мне пришлось встретить в течение всей моей жизни».

Высокомерная, молчаливая и мрачная, пренебрегавшая всеми житейскими отношениями, надменная, капризная и своевольная, она умела там, где хотела нравиться, с неотразимым воодушевлением пускать в ход всю вкрадчивость своей гибкой натуры, всю игру самиго тонкого ума, полного колкости и иронии.

Вскоре она стала объектом внимания цесаревича Александра Николаевича. Достоверных сведений о романе княжны и будущего императора не имеется. В 1854 году Тютчева писала: «Она не отказывает себе в удовольствии слегка пококетничать с великим князем, и об этом много говорят при дворе. Я думаю, что в этой игре есть много ребячества, а может быть, и желание подразнить и скандализировать лиц, недоброжелательный надзор которых она чувствовала над собой, так как вызывающее отношение к общественному мнению у неё в натуре.» В её защиту выступил и граф Шереметев: «Известно её положение при дворе, хотя оно было не совсем таково, каким многие считали. Это — не княгиня Юрьевская, и сравнение невозможно. Умная, вкрадчивая, проницательная и властная, она владела волею и сердцем Самодержца, но не в ущерб приличию и порядочности. Она фрейлина большого двора и из публики нередко составляет обычную партию Государя.» В 1857 году Тютчева замечала, что «Александрина бывает очень часто в свете, она очень хороша и пользуется большим успехом. После графини Морни она теперь в самой большой моде».

Однако при дворе Александрин, носившую прозвище «la grande demoiselle» не любили. Анна Фёдоровна относила это насчёт характера: «Я никогда не слышала, чтобы она о ком-либо дурно отзывалась, но чёрт от этого ничего не терял: в изумительной степени владела она искусством коварства, и величайшим для неё наслаждением было уязвлять собеседника жалом своих сарказмов, не давая ему возможности защищать себя из страха попасть в смешное положение. Понятно, что её не любили.» Другие мемуаристы намекают на непростые отношения в императорской семье. Княгиня Е. А. Черкасская писала в дневнике в 1859 году:

Императрица казалась грустна, что, впрочем приписывается её здоровью. Кн. Долгорукая устраивала картины, в которых участвовала, очень хлопотала. Государь обращал на неё большое внимание, чего она очень искала вообще заслужила всеобщее порицание, но много способствовала оживлению и веселию.

В дневнике великого князя Константина Николаевича в 1859 году имеется запись: «30 октября… вечером в Арсенале маленькая французская пьеса „La ligne droite“ (Прямая линия). Играли Фредро, Голицын и несносная Долгорукова». 22 ноября того же года он пишет: «Успели до обеда немного прокатиться. В это время у Орловских ворот встретили Сашу верхом, а вслед за тем Александру Сергеевну Долгорукову, так же верхом, совершенно одну. Заключение из этого нетрудно. Больно.»

В 1862 году отношения прекратились, вскоре Александра Сергеевна вышла замуж.

Наконец фаворитка получила «полную отставку» и придворные получили удовольствие посмаковать этот факт, когда развенчанная любовница явилась в дворцовую церковь с распухшими, красными глазами. Во время службы она глотала слёзы, а все, кто за день до этого пресмыкался перед ней, теперь держались поодаль от несчастной

Последние годы

Муж Александры Сергеевны, П. П. Альбединский, умер в Варшаве в 1883 году в результате неудачной операции камнесечения. После смерти мужа, она получила пенсию, а в мае 1896 года, во время коронации императора Николая II, получила придворное звание стас-дамы и награждена орденом Святой Екатерины 2-й степени.

Александра Сергеевна Альбединская умерла в Ницце 12 сентября 1913 года.

Владелец страницы: нет
Поделиться