Ачарян Рачия Акопович — Биография

Рачия Акопович Ачарян (арм. Հրաչյա Հակոբի Աճառյան; 1876—1953) — армянский лингвист, филололог, этимолог, действительный член Академии наук Армянской ССР (1943). Известен своими работами в области изучения диалектов и говоров армянского языка.

Родился 8 марта 1876 года в Константинополе, в квартале Саматия. Отец был сапожником.

Несчастный случай

Когда Ачаряну ещё не было года, с ним произошёл несчастный случай. В яркий солнечный день мать взяла его и пошла с ним в парк. Мальчик долго смотрел на солнце, а потом вдруг заплакал. Мать сразу унесла его домой, уложила, но малыш плакал всю ночь, а утром не смог открыть глаза. Врачи приложили много усилий, но левый глаз Грачьи на всю жизнь так и остался незрячим. В своих воспоминаниях ученый потом напишет:

«Вот так я и остался на всю жизнь одноглазым...»

Однако, это не помешало ему стать ученым с мировым именем и автором десятков многотомных исследований.

Образование

Маленькому Грачье не было ещё и семи лет, когда отец отдал его в училище Арамян, где и выявились его языковедческие способности: мальчик одновременно изучал армянский, французский и турецкий языки и за два года прошёл весь школьный курс. После этого, в 9 лет Грачья Ачарян поступил в училище Саакян и за четыре года с блеском окончил его.

После Саакянского училища Ачаряна начал заниматься в училище Кедронакан, затем последовали годы учёбы в Парижском и Страсбургском университетах, где он изучил новые языки и тогда же стал известен своими исключительными исследованиями в области арменоведения.

Карьера. Любовь

После завершения многолетного образования Грачья Ачарян работал учителем в Эчмиадзине, а потом в Шуше, где и встретил свою будущую любовь - красавицу Арусяк. Любили они друг друга искренно и взаимно. Даже ни Первая мировая война, ни Геноцид армян, ни годы скитаний не смогли разлучить Грачью и Арусак. Вместе с 600 армянами, чудом спасшимися во время Шемахинской резни, супруги перебрались в Тебриз. Там же в 1923 году, уже выдающийся педагог и ученый, получил приглашение от властей Советской Армении вместе с женой поселиться в Ереване, где ему предстояло преподавать в Ереванском Государственном Университете. На последующие 30 лет ЕГУ был для великого учёного, как родной дом.

Сохранилось одно из его писем, написанное в 1924 году одному из персидиских родственников своей жены, в котором Ачарян пишет, что в доволен своей жизнью. А в 1925 году, в письме тому же человеке, Грачья Ачарян сообщает о смерти своей жены, своей Арусяк. После смерти жены Ачарян резко изменился, и это тревожило его друзей. Они посоветовали ему жениться, но уже 60-летний Ачарян в первое время даже слышать не хотел об этом. Однако, через некоторое время он женился на одной из своих студенток - Софик, которая сыграла важную роль в дальнейшей судьбе Ачарян, вместе перенося все удары судьбы.

Арест

На дворе был 1937 год. По всей стране арестовывали, расстреливали и ссылали множество виднейших представителей интеллигенции, которые были объявлены «националистами», «врагами народа», «шпионами». Грачью Ачаряна тоже не пропустили. Решение об аресте Грачьи Ачаряна было принято младшим лейтенантом госбезопасности Киракосовым 18 сентября 1937 года. 29 сентября 1937 года он был арестован. Профессор обвинялся в том, что он является английским резидентом в Азербайджане, а кроме того, будто состоит членом действовавшей в университете контрреволюционной группы профессоров. Учёного трижды водили на допрос и избивали, одновременно уверяя, что если он признает свою «вину» и подпишет сфабрикованное дело, то через несколько дней окажется на свободе. Доведённый до отчаяния, сломленный пытками учёный под диктовку следователя написал заявление на имя главы НКВД, в котором признавался во всем, в чём его обвиняли. Его пишущую машинку и рукописи конфисковали, а двери комнат в квартире опечатали. Жене Ачаряна Софик и домработнице Полине разрешили оставаться на кухне. Подлежащие изъятию рукописи Ачаряна остались в гостиной. Госпожа Софик и Полина думали о том, как бы спасти эти бесценные труды Ачаряна. Они решили воспользоваться крохотным окошком из кухни в гостиную. Жена Ачаряна, Софик кое-как протиснулась в него и вынесла часть материалов. Однако их надо было надежно спрятать, и в этом ей помог брат её матери - он сложил бесценные рукописи в железный ящик и зарыл под одним из деревьев в саду Нор Бутании. Целых два года (1937-1939) не поливали это дерево - чтобы вдруг не попортить бумаги

О том, каким образом следователю Киракосову удалось "вырвать" у Ачаряна эти показания, впоследствии рассказали сокамерники Грачьи. Когда во время одного из допросов следователь сказал Ачаряну, что он является немецким, французским, английским, японским и турецким шпионом, то тот ответил ему:

«Если есть такие глупые люди, которые поверят, что ученый, армянский лингвист, может быть шпионом, и если такая ложь может помочь вашей карьере, то пишите - я подпишу. Но то, что я, армянский ученый Ачарян,- турецкий шпион - это полный бред, невиданное возмутительное оскорбление, и если даже меня изрежут на куски, я все равно не признаю этого навета и убежден, что любой не утративший своего достоинства армянин скажет вам то же самое!»

За эти слова следователь ударил слабого и беспомощного старика по лицу. Ачарян вернул ему оплеуху и презрительно добавил:

«Да, это великий героизм для такого молодого и сильного парня ударить больного старика!..»

Во время последующего допроса, следователь, не сумев вырвать у Ачаряна признание, затушил горящую папиросу о лоб профессора. После этого, зверски избил старика так, что он не мог идти до камеры, и его пришлось тащить конвоирам. Именно после этого совершенно обессилевший и потерявший надежду учёный оговорил себя, «признавшись» в том, что в августе и сентябре 1915-го служил революционной власти Баку «в качестве агента разведывательной службы», а также в том, что во время бесед в университете позволял себе националистические и англофильские выражения. Однако, вопреки обещаниям, даже после «добровольного признания» дело Ачаряна было рассмотрено не через несколько дней, а через полтора года. Суд приговорил его к шести годам лишения свободы. Обманутый Ачарян только и смог произнести:

«Это и есть ваша справедливость?»

— и разрыдался.

Из-за некоторого стечения обстоятельств, Грачью Ачаряна продержали в тюрьме всего 2 года, а 19 декабря 1939 года он был освобожден «за отсутствием состава преступления». Его восстановили в должности и правах. Он вернулся в университет.

По рассказам дочери Ачаряна, Кнарик, её отец был глубоко верующим человеком. Известно, что он молился четыре раза в день, а чтобы не забыть, которая это по счету молитва, после каждой завязывал узлом один из уголков платка.

Смерть

1950-е годы были самыми спокойными для пережившего страдания ученого. До самой своей смерти (16 апреля 1953 года) Ачарян преподавал в университете. 16 апреля, как обычно, Ачарян пришёл на лекцию, провел занятие по персидскому языку, вернулся домой, побрился, с аппетитом пообедал и удовлетворенно сказал жене:

«Софик, я счастлив. Слава Богу, жена моя здорова, дочь здорова, сегодня я тоже смог пойти в университет, и занятия прошли успешно. Главное свое дело я завершил, прожил 77 лет - два магических числа подряд, испытал все, видел дни, о которых мечтал. И теперь для меня все кончено.»

Это были последние минуты жизни великого учёного. В тот день он купил жене и дочери билеты на оперу «Алмаст». Провожая их в театр, поцеловал их и крепко прижал к груди. Вернувшись домой, они нашли его распростёртым в кресле: его глаза были закрыты, левая рука под головой, а в правой – платок с тремя завязанными узелками. Он не успел дочитать последнюю молитву...