Анненков Борис Владимирович
Анненков Борис Владимирович

Анненков Борис Владимирович — Биография

Бори́с Влади́мирович А́нненков (9 февраля 1889 — 25 августа 1927, Семипалатинск) — атаман Сибирского казачьего войска, командующий Отдельной Семиреченской армии, генерал-майор, участник Гражданской войны.

Из дворян Волынской губернии, являвшихся одной из пяти ветвей дворянского рода Анненковых, один из представителей которых — Анненков И. А. (1802—1878) — декабрист и земский деятель. По свидетельству Николая Ромадоновского, который около двух лет, с июля 1918 года до бегства в Китай, постоянно находился непосредственно при Анненкове: «Борис Владимирович Анненков был из казаков сибирских войск, среднего роста, средних лет, лицом походил на калмыка. Физически развит, мог заставить играть каждый свой мускул, был преподавателем фехтования в военной школе. В германскую войну командовал партизанским отрядом, по рассказам казаков, немцы боялись его дерзких набегов по их тылам. Обладал большой силой воли, мог гипнотизировать. При подборе людей в свой личный конвой долго всматривался в глаза, после чего говорил: этого можно взять, а того — нет.»

Родился в семье отставного полковника.

  • 1906 — Окончил Одесский кадетский корпус.
  • 1908 — Окончил Александровское военное училище, выпущен хорунжим в 1-й Сибирский казачий полк на должность командира сотни.
  • Переведён в 4-й Сибирский казачий полк (г. Кокчетав).
  • 1914 — В казачьем лагере вспыхнул бунт. Бунтовщики выбрали Анненкова своим временным начальником, однако непосредственного участия в выступлении он не принимал. Анненков лично донёс о случившемся сибирскому войсковому атаману. На требование от прибывшего с карательной экспедицией генерала Усачёва назвать зачинщиков и лиц, причастных к убийству офицеров ответил отказом, заявив, что он офицер, а не доносчик. По обвинению в укрывательстве и бездействии предан военно-полевому суду в числе 80 восставших. Оправдан военно-полевым судом. Вышестоящий окружной военно-полевой суд отменил оправдательный приговор низшей инстанции и приговорил Анненков к 1 году и 4 месяцам заключения в крепости с ограничением в правах. Отбытие наказания Анненкову заменили направлением на германский фронт.
  • 1915 — В составе 4-го Сибирского казачьего полка участвовал в боях в Белоруссии. Попав в окружение, вывел остатки полка.
  • 1915—1917 — Командовал одним из т. н. «партизанских» (точнее, рейдовых) отрядов, созданных по его инициативе. В ряде публикаций упоминается награждение Анненкова французским орденом Почётного легиона (из рук генерала По). Однако канцелярия Ордена Почётного легиона (Grande Chancellerie de la Legion d’Honneur) не подтверждает и не опровергает данное награждение, несмотря на многочисленные запросы. Упоминаемой многими авторами английской золотой медали «За храбрость», которой якобы был награждён Анненков, на самом деле в британской системе наград не существовало. В Британской империи существовала Военная медаль (Military medal), с надписью на реверсе (оборотной стороне) «За храбрость на поле боя» («For bravery in the field»), но она не изготавливалась в золоте. Ею награждались не офицеры, каковым Анненков несомненно являлся, а младшие чины от рядовых солдат до уорент-офицеров. Награждение офицера Анненкова медалью, положенной солдатам и нижним чинам, по строго соблюдаемым британским военным традициям и законам почти невероятно. Таким образом, сведения о награждении Анненкова иностранными орденами и медалями не подтверждены ни одним авторитетным источником. Вместе с тем Анненков за боевые заслуги в Первой мировой войне был удостоен самых высоких российских военных наград: ордена Св. Анны IV степени и затем III степени, ордена Св. Станислава II ст. с мечами, Св. Анны II ст. с мечами, солдатского Георгиевского креста с лавровой ветвью, а также благодарностей от командования. Он обладал высшей наградой Российской Империи за личную храбрость в бою — золотым Георгиевским оружием с надписью «За храбрость» со знаками орденов Св. Георгия и Св. Анны.
  • 3 марта 1917 — С отрядом присягнул на верность Временному правительству.
  • Сентябрь 1917 — Перешёл с отрядом в распоряжение штаба 1 армии.
  • Декабрь 1917 — Выслан в Омск с отрядом для расформирования «за контрреволюционность».
  • Январь 1918 — Отказался разоружить отряд по требованию большевиков и начал борьбу, расположившись в станице Захламинской под Омском, однако вынужден был отойти в соседние станицы.
  • 18—19 февраля 1918 — Во время «Поповского мятежа» организовал рейд по спасению войсковых святынь сибирских казаков — Войскового знамени 300-летия Дома Романовых и знамени Ермака, — после чего ушёл к Кокчетаву, затем в Киргизскую степь.
  • Март 1918 — Избран Войсковым атаманом Сибирского казачества нелегально созванным в станице Атаманской (под Омском) войсковым кругом Сибирского казачества.

Гражданская война

12 марта 1918 поднял мятеж против советской власти и уже 19 марта Взял Омск. В конце апреля власть в Омске захватили большевики.

  • Июнь—октябрь 1918 — Отряд достиг численности в 1500 штыков и сабель (4 полка, артдивизион и несколько вспомогательных подразделений), вместе с белочехами принимал участие в боях против большевистских войск в Западной Сибири.
  • 28 июля 1918 — Войсковой старшина.
  • Командуя сводным отрядом оренбургских и сибирских казаков, нанёс поражение отрядам Каширина и Блюхера на Верхне-Уральском фронте и взял Верхнеуральск.
  • 11 сентября 1918 — жестоко подавил большевистское восстание в Славгородском и Павлодарском уездах, захватив красный уездный крестьянский съезд из 400 делегатов. 87 делегатов изрублено перед Народным домом в Славгороде. Помимо них, в Славгороде и окрестных деревнях анненковцами было убито множество людей, совершенно непричастных к восстанию, включая женщин и детей.

Типичным для карательных операций частей Анненкова являлся образ действий, описанный на семипалатинском процессе свидетельницей Цирюльниковой, жительницей села Черный Дол (вблизи Славгорода):

«Они нашу деревню оцепили и начали рубить. Кто из мужчин не успел убежать, всех изрубили — 18 человек. Делали что хотели, забирали, палили, смеялись над женщинами и девушками, насиловали от 10 лет и старше. У меня в хозяйстве спалили 45 десятин хлеба, взяли пару лошадей, корову, все хозяйство разрушили. И тогда моего мужа взяли в город и изрубили, отрезали нос и язык, вырезали глаза, отрубили полголовы. Мы нашли его уже закопанным. Всех оставшихся в селе перепороли». Деревня была сожжена.

Другие очевидцы зверств анненковцев над мирным населением дали аналогичные показания.

  • 15 октября 1918 — Награждён орденом Св. Георгия IV степени и произведен в генерал-майоры.
  • 23 октября 1918 — Партизанский отряд передан в подчинение атамана Семиреченского казачьего войска и переименован в «Партизанскую атамана Анненкова дивизию». Эта дивизия состояла из разнородных частей: казаков, мобилизованных русских крестьян, киргизов (сведённых в т. н. алаш-ордынские полки), а также иностранных наёмников — афганцев, уйгуров, китайцев. Последние, сведенные в отдельный Маньчжурский полк, наводили среди местного населения настоящий ужас. В докладе начальника Особой канцелярии, выполнявшей функции белогвардейской контрразведки, особо отмечалось, что «китайцы атамана Анненкова наводят на жителей страх и заставляют жителей покидать свои дома». Автор доклада цитирует письмо одного из анненковских солдат: «Из Андреевки все ушли, боялись китайцев Анненкова, которые обращаются не по-человечески(бесчеловечно)».

Многочисленные дикие зверства, совершённые анненковцами, привели к тому, что «добровольческие» части Анненкова имели дурную славу даже среди самих белогвардейцев. Начальник Особой канцелярии штаба 2-го Отдельного Степного корпуса, подчеркивая этот факт, в своём докладе писал: «Среди кадровых частей замечается нежелание служить в частях дивизии атамана Анненкова, так как они думают, что большевики сочтут их за добровольцев и обязательно убьют».

  • 22 декабря 1918 — Контрразведка и отдельные подразделения отряда участвовали в подавлении большевистского восстания в Омске и расправах над его участниками.
  • Декабрь 1918 — Получил под командование 2-й Степной корпус с приказом освободить от красных все Семиречье.
  • Январь—апрель 1919 — С переменным успехом вёл бои в районе села Андреевка.
  • Июль 1919 — Вёл боевые действия в районе Андреевки. Анненков отказался выполнить приказ командования о переброски его дивизии на Западный фронт под предлогом, что китайские граждане (то есть наёмники), служившие в его дивизии, не желают уходить от российско-китайской границы, семиреченские казаки не хотят покидать на разорение свои дома и пр. Исходя из того, что анненковская дивизия представляет собой малонадёжную часть во главе с недисциплинированным командиром, генерал-майор Бутурлин издал специальный приказ по этому поводу, гласивший: «Вооружение частям полковника Анненкова не давать до особого распоряжения ставки, имея в виду, что они будут снабжены и вооружены после перехода их на Западный театр военных действий». Анненков выделил несколько полков на Восточный фронт, но перебрасывать все свои силы на решающий Западный фронт категорически отказался, поскольку это могло подорвать основы его власти в созданной им небольшой империи. Видный стратег Гражданской войны Н. Е. Какурин на этом основании причислял его к окраинным казачьим атаманам, которые не признавали ничьей власти, кроме своей собственной. По его оценке, сепаратизм подобных вождей весьма ослаблял белое движение в целом.

При этом переданные Анненковым полки в отношении воинской дисциплины показали себя с худшей стороны — прибыв Петропавловск, анненковские «чёрные гусары» и «голубые уланы» занялись в Петропавловске такими грабежами, что там по приговору военно-полевого суда сразу же были расстреляны 16 человек из их числа.

  • Август 1919 — Командующий Отдельной Семиреченской армией. Подавил восстания в Семипалатинске и Лепсинском уезде.
  • 14 октября 1919 — Анненков завершил подавление крестьянского восстания в Лепсинском уезде, длившееся целый год. Причиной этого восстания были не какие-то симпатии крестьян к красным, а всеобщий страх населения перед постоянными чудовищными зверствами, совершаемыми анненковцами. Бежавшие от Анненкова жители г. Лепсинска объединились с крестьянами сёл Покатиловки и Весёлого, а потом по их примеру и другие, лежащие к востоку от Черкасского, селения — Новоандреевская, Успенское, Глинское, Осиповское, Надеждинское, Герасимовское, Константиновское и часть Урджарского района. Они, располагая очень небольшим количеством огнестрельного оружия, создали настоящий фронт для самозащиты и защиты своих семей. Хотя в некоторых публикациях черкасско-лепсинское восстание 12 русских сёл рассматривается как просоветское, в действительности оно было скорее антианненковское. Анненковцы смогли сломить сопротивление крестьян лишь после третьего наступления, когда у осаждённых в селе Черкасском силы полностью истощились от голода, цинги и тифа и они были вынуждены сдаться на милость победителя. Захватив Черкасское, анненковцы только там убили 2 тысячи крестьян, в Колпаковке 700, в посёлке Подгорном ещё 200. Деревня Антоновка была сожжена и полностью стёрта с лица земли, а в селении Кара-Булак Уч-Аральской волости были уничтожены все мужчины

Аналогичный антианненковский характер имело многонациональное крестьянское движение «Горных орлов» во главе с Егором Алексеевым, созданное крестьянами Урджарского района, оборонявшимися засевшими в горах Хабара-Су. В переговорах с Анненковым Алексеев объяснил, что его отряд не признает ни белых, ни красных, ни Временного Сибирского правительства. Алексеев заявил, что они стоят за власть крестьянства и борются против оказачивания. Методы подавления этого движения были типичными для Анненкова:

В один из дней отряд белогвардейцев обрушился на аул «Қырық ошақ» — на жителей рода «Қырық мылтық» и, загнав людей всех сорока дворов в одну большую юрту, порубили всех шашками. В живых в этой бойне чудом осталась одна-единственная трёхлетняя девочка Биржан. Подобная жестокая и кровавая резня произошла и в ауле Болатшы, оставшаяся в истории под названием «Қырық үй қара» — «Траурные сорок домов».

  • Зима 1919—1920 — Принял командование над частями Дутова, отступившими в Семиречье после поражения в сентябре 1919 под Актюбинском от Красной Армии. Дутов назначен атаманом Анненковым генерал-губернатором Семиреченской области. Однако приход частей Дутова не усилил, а скорее ослабил мощь белых в Семиречье, поскольку 90 % пришедших были больны тифом. Не способствовало этому и разнузданное обращение анненковцев с дутовцами, включавшее многочисленные грабежи и насилия над ними. Один из оренбуржцев, попавших тогда в Семиречье, в своих воспоминаниях писал: «прислушавшись ко всем рассказам местных жителей, очевидцев, и судя по отношению Анненкова к Оренбуржцам, для нас стало ясно, что мы попали в самое после большевиков бесправное место, и если что атаману (Анненкову. — А. Г.) взбредёт в голову, то он с нами и сделает». Другой свидетель этих событий, белогвардейский капитан Соловьёв, будучи в китайской эмиграции, рассказывал: «…на первых же пикетах дутовцы увидели братский привет атамана, прибитый к стене: „Всякий партизан имеет право расстреливать каждого, не служившего в моих частях, без суда и следствия. Анненков“.Может, я перефразировал слова лозунга, но смысл верен.» Неприятно поразил видавших виды уральцев и террористический режим, установленный Анненковым в Семиречье, о чём рассказал тот же капитан Соловьев: «Соприкоснувшись с жителями, дутовцы с чувством глубокого возмущения узнали о репрессиях брата-атамана. Они не хотели верить в растаскивание боронами (людей), в сбрасывание с обрывов и, только осмотрев раны уцелевших от избиений, убеждались в правде. Таких бесцельных жестокостей не творилось в далёких Оренбургских степях, они претили им». Отбирая самое необходимое, Анненков в то же время отказывал в снабжении дутовцев боеприпасами. Как писал уже в Китае дутовский генерал А. С. Бакич, «все мои просьбы к Генералу Анненкову о снабжении патронами моих частей оставались безрезультатными, хотя таковые, впоследствии доставшиеся красным в Учарале, имелись в большом количестве». В другом своём письме, адресованном генералам Н. С. Анисимову, А. Н. Вагину и Г. М. Семенову, Бакич отмечал, что «способ командования и порядки в партизанских частях Атамана Анненкова, где не соблюдались основные требования военной службы, отрицались законность и порядок, допускались невероятные бесчинства и грабежи, как по отношению к мирному населению деревень и станиц, а равно и по отношению к чинам моего отряда, вследствие болезни не могущих постоять за себя, вызвало озлобление против партизан Генерала Анненкова со стороны чинов моего Отряда.» По свидетельствам прибывших, анненковцы открыто заявляли дутовцам, «что мы (дутовцы. — А. Г.) им не нужны, что мы убирались бы вон с территории Семиреченского района».

Впоследствии, уже находясь в Китае, А. С. Бакич просил китайские власти разместить части анненковцев отдельно от его отряда на расстоянии не менее чем 150 вёрст. Он гарантировал отсутствие боестолкновений между анненковцами и дутовцами только при соблюдении указанного условия. В качестве причины такой смертельной вражды между ними в письме урумчийскому генерал-губернатору Яну генерал Бакич указал убийство анненковцами на перевале Чулак около сорока семейств офицеров его отряда и беженцев, при этом женщины и девушки от 7 до 18 лет ими были изнасилованы, а затем зарублены.

  • Февраль 1920 — Совершив многочисленные кровавые расправы над безоружными людьми, но никогда не сражаясь на Западном фронте, от чего Анненков каждый раз отказывался под разными предлогами, анненковская «партизанская дивизия» оказалась весьма слабой в боевом отношении. Когда Анненкову в конце концов всё же пришлось сражаться с регулярными частями Красной Армии, наступавшими на Семиречье, его дивизия сразу потерпела поражение и начала непрерывное отступление. Однако Анненков отказался принять выдвинутый 29 февраля 1920 ультиматум командования Красной армии и сложить оружие.
  • Март-апрель 1920 — С 18-тысячным отрядом отошёл к китайской границе, обосновавшись у перевала Сельке. В Ярушинской бригаде, драгунском полку и сербских частях вспыхнуло восстание тех, кто не желал уходить в Китай, откуда Анненков планировал продолжить борьбу с большевиками, подавленное с исключительной жестокостью.
  • Апрель 1920 — от дивизии Анненкова, точнее, от её остатков отделился и ушёл к Дутову 1-й Оренбургский казачий полк войскового старшины Н. Е. Завершинского. Версии причин происшедших событий у различных белогвардейских авторов разительно отличаются друг от друга. Один из благожелательно настроенных к Анненкову авторов туманно пишет об этом:

Пребывание отряда Анненкова в горах Алатау ознаменовалось рядом ненужных и ничем не оправдываемых жестокостей, которые были учинены некоторыми лицами из числа близких соратников атамана по отношению к отдельным партизанам и частным беженцам, попадавшим иногда в район расположения отряда…

Версия самого Анненкова, изложенная им самим в Семипалатинском процессе 1927, была направлена на приуменьшение числа жертв этого преступления, факт которого он не отрицал, и на то, чтобы возложить часть вины за него на самих погибших.

Но свидетельства уральских казаков, в том числе тех, кто писал об этом в Китае, вне досягаемости советской власти и никак не заинтересованных в компрометации белого движения, говорят о совершенно ином. Так, белогвардейский офицер А. Новокрещенков, находясь в Китае, писал о трагедии на перевале Сельке:

«Приблизительно в марте, числа 16-19-го, отряд атамана Анненкова под натиском Красной Армии подошёл к границе Китая у перевала Сельке. Это место атаман назвал „Орлиное гнездо“ и расположился там лагерем с отрядом численностью примерно в 5 тысяч человек. Здесь были полк атамана Анненкова, или Атаманский, Оренбургский полк генерала Дутова, Егерский полк и Маньчжурский при одной батарее и сапёрном дивизионе. Атаманский полк осуществлял прикрытие отступления отряда. Он же на месте производил суд над идущими на родину партизанами — их просто раздевали и расстреливали или сообщали вооруженным киргизам, что идёт такая-то партия и её надо уничтожить. С отрядом к границе шли семьи некоторых офицеров, как, например, семья заслуженного оренбуржца полковника Луговских, состоявшая из трёх дочерей, престарелой жены, жена есаула Мартемьянова и в числе других — жена с 12-летней дочерью вахмистра Петрова-оренбуржца. Всем семьям атаман приказал эвакуироваться в Китай, а сам немедля отдал приказ 1-й сотне Атаманского полка, сотнику Васильеву отдать всех женщин в распоряжение партизан, а мужчин перебить. Как только стали приезжать семейства, то сотник Васильев задерживал их под разными предлогами и отправлял в обоз своей сотни, где уже были любители насилия: полковник Сергеев — начальник гарнизона Сергиополя, Шульга, Ганага и другие. Прибывших женщин раздевали, и они переходили в пьяные компании из рук в руки, и после их рубили в самых невероятных позах. Из этой клоаки удалось выбраться уже изнасилованной с отрубленной рукой дочери вахмистра, которая прибежала в отряд и всё рассказала. Это передали оренбуржцам, попросили их встать на защиту. Полк немедля вооружился, а командир его Завершенский пошёл с Мартемьяновым к атаману и потребовал выдачи виновных. Атаман долго не соглашался, оттягивал время, дабы главный виновник Васильев имел возможность убежать за границу и тем самым замести следы. Но Завершенский под угрозой револьвера заставил атамана выдать преступников. Оренбуржцы арестовали Шульгу, Ганагу и ещё трёх-четырёх человек. Были вызваны добровольцы их порубить. Рубка этих людей происходила на глазах всего отряда. После этой казни полк немедля снялся и пошёл в Китай, не желая оставаться в отряде. Вслед полку анненковцы дали несколько выстрелов из орудий, к счастью, не попавших в цель… Позднее по приказу генерала Дутова произвели дознание в управлении эмигрантами. Васильева поймали, арестовали, и он погиб голодной смертью в том же Оренбургском полку уже в Китае»

(Военно-исторический журнал, 1991, № 3, стр. 76-77.)

  • 28 апреля 1920 — Ушёл с остатками отряда в Китай, где базировался в Синьцзяне. Перед этим Анненков коварно предложил всем желающим солдатам и казакам остаться в России, передав оружие анненковцам. Когда это ими было выполнено, а таких оказалось большинство, их направили в несуществующий город «Карагач», где для них якобы даже приготовили подводы для перевозки домой. Но вместо возвращения на родину несколько тысяч обманутых атаманом безоружных людей были по его приказу безжалостно перебиты в глухой местности Актума в трех верстах от озера Алаколь (в Алматинской области современного Казахстана). Они были расстреляны партиями по 100—120 человек и зарыты в заранее (за два месяца до этого) вырытых по приказу Анненкова пяти огромных рвах, превращённых в большие могилы. Как было сказано в обвинительном заключении в семипалатинском процессе 1927 года, «изъявившие желание вернуться в Советскую Россию, были раздеты, потом одеты в лохмотья и в момент, когда проходили ущелья, пущены под пулеметный огонь оренбургского полка». После этого последнего на российской земле финального массового убийства всё некогда многотысячное войско Анненкова сократилось до 700 человек, с которыми он перешёл китайскую границу. С собой он вывез очень много всякого награбленного имущества до автомобилей включительно, а также золото и другие ценности.
  • 15 августа 1920 — Перебазировался в г. Урумчи, разместившись в бывших русских казачьих казармах. При этом, что характерно, русская колония Урумчи не встречала анненковцев при их вступлении в город, помня о чудовищных злодеяниях, совершённых ими на перевале Сельке. «Партизанам» же без особого на то разрешения запрещено были появляться в городе и иметь какое-либо общение с местной русской колонией.
  • Сентябрь 1920 — Перебазировался в крепость Гучэн.
  • Март 1921 — Арестован китайскими властями и посажен в тюрьму г. Урумчи. По утверждению самого Анненкова на следствии, одной из причин его ареста было стремление китайских властей получить путём вымогательства имевшиеся у него ценности. Дополнительным мотивом был конфликт из-за переподчинения китайским губернатором состоявшего из китайских граждан Маньчжурского полка, в котором генерал Ян нуждался для усиления собственных позиций. Вместе с тем существуют и документы, в которых китайские власти прямо обвиняли самого Анненкова и его «добровольцев» в грабежах и неоднократно требовали от него, когда он ещё находился на свободе, пресечь подобные действия его подчинённых.
  • Февраль 1924 — Освобождён стараниями начальника штаба отряда генерал-майора Н. А. Денисова и благодаря вмешательству представителей стран Антанты.
  • 7 апреля 1924 — Обманным путём захвачен командующим 1-й Китайской народной армией маршалом Фэн Юйсяном (за крупное денежное вознаграждение) и передан чекистам, действовавшим на территории Китая, после чего через Монголию вывезен в СССР. Чтобы скрыть факт выдачи Анненкова китайцами, в СССР распространялась версия о добровольном переходе границы и сдаче Анненкова советским властям, а также об отречении его от прежних взглядов, что не соответствовало действительности.
  • 25 июля — 12 августа 1927 — судебное заседание выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР в Семипалатинске. Основной пункт обвинения — массовые зверства над пленными и мирным населением, количество жертв анненковского террора насчитывает даже не сотни, а многие тысячи жертв. Так, по материалам расследования преступлений Анненкова и его сподручных установлено, что в городе Сергиополе расстреляно, изрублено и повешено 800 человек. Сожжено село Троицкое, где анненковцами забито насмерть 100 мужчин, 13 женщин, 7 грудных детей. В селе Никольском выпорото 300 человек, расстреляно 30 и пятеро повешено. В селе Знаменка, что в 45 верстах от Семипалатинска, вырезано почти всё население, здесь у женщин отрезали груди. В селе Колпаковка изрублено, расстреляно и повешено 733 человека, в посёлке Подгорном — 200. Сожжены сёла Болгарское, Константиновка, Некрасовка. В селе Покатиловка изрублена половина жителей. В Карабулаке Учаральской волости уничтожены все мужчины. По словам свидетеля Турчинова, трупы не зарывались, и собаки до такой степени откармливались и привыкли к человечьему мясу, что, зверея, бросались на живых людей. Помимо зверств над мирным населением, в вину Анненкову также ставился расстрел восставшей ярушинской бригады, пытавшейся перейти на сторону красных. Массовый расстрел близ озера Алаколь 3800 солдат и казаков, пожелавших при бегстве корпуса атамана в Китай остаться в России, обвинением подробно не рассматривался, поскольку детально стал известен лишь после вынесения приговора.
  • 25 августа 1927 — Расстрелян вместе с Н. А. Денисовым.
  • 7 сентября 1999 — Военная коллегия Верховного Суда РФ отказала в реабилитации Анненкова Б. В. и Н. А. Денисова.

Может, Анненков был прав, что в какой-то момент упившиеся кровью головорезы стали неуправляемы, чинили погромы, грабили и убивали без оглядки на своего командующего. Однако таковыми их сделал он, Анненков. Атрибутика из черепа с человеческими костями, розги, плети, незаконные расправы без суда и следствия, зверские казни — всё это насаждал сам атаман, в основном всё делалось по его личному приказу и исполнялось тотчас, в его присутствии.

Генерал-лейтенант юстиции Д. М. ЗАИКА, полковник юстиции В. А. БОБРЕНЕВ, к.ю. наук («Военно-исторический журнал» 1990—1991 гг.)

Этот атаман представляет собой редкое исключение среди остальных сибирских разновидностей этого звания; в его отряде установлена железная дисциплина, части хорошо обучены и несут тяжелую боевую службу, причем сам атаман является образцом храбрости, исполнения долга и солдатской простоты жизни. Отношения его к жителям таковы, что даже и все обираемые им киргизы заявили, что в районе анненковского округа им за все платится и что никаких жалоб к анненковским войскам у них нет… Сведения об устройстве анненковского тыла и снабжения дают полное основание думать, что в этом атамане большие задатки хорошего организатора и самобытного военного таланта, достойного того, чтобы выдвинуть его на ответственное место.

— А. П. Будберг

Из показаний адъютанта Анненкова: «Чёрным бароном атамана прозвали ещё в Кокчетаве, кто первый — не помню… В Омске мы, соратники знали его уже как человека не курившего и не потреблявшего спиртных напитков, но много уничтожавшего конфет. Не имел друзей, чуждался женщин — он был холост…. В Киргизии Анненков любил покататься на автомобиле, любил задавить кошку, собаку, курицу, барана… Говорил, что хотелось бы задавить какого-нибудь киргизёнка».

— «10 лет контрреволюции»

Когда под гнётом большевизма народ России изнывал, Наш маленький отряд восстанье поднимал Мы шли на бой, бросая жён своих, дома и матерей Мы дрались с красными желая дать покой скорей… Два года дрались с тёмной силой, теряя сотнями людей. Не мало пало смертью храбрых, под пулями чертей. Увы, капризная судьба сильней нас, Дурман народа не прошёл, не наступил победы час. И сам Колчак, избранник богачей. В Иркутске был расстрелян руками палачей. Мы долго дрались в Семиречье, имея пять фронтов, Но видно приговор Всевышнего для нас уже был готов. И нам пришлось, оставив всё, уйти в Селькинские вершины, Таща с собой снаряды, пушки и машины. Без хлеба, без жилищ мы страдный путь свершали, Измучившись в дороге, в снегу всю ночь дрожали. Так отступая шаг за шагом, к границе путь держали. Попытки красных наступать спокойно отражали.

— Б. В. Анненков

Владелец страницы: нет
Поделиться