ВЕРШИНИН Фёдор (крещён как Диодор) Афанасиевич родился 17 сентября 1919 года в деревне Новоселово, Сараевского сельсовета, Кичмень-Городецкого района, Северо-Западного края в семье крестьян. В 1937 году со старшей сестрой Миропией ушёл пешком за 200 км от дома до ближайшей железнодорожной станции Пинюг.
Необходимость бегства от родного дома была вызвана продолжающимся голодом. В 1988 году, летом, я вместе с отцом посетил его родные места. Я не ожидал встретить такой картины. На фоне красоты русского Севера, основательных и добродушных людей мне впервые открылась поражающая воображение человека, который вырос на Юге, нищета.
Причём первым было чувство стыда, за то, что на Юге, так давно не живут. Впрочем, не только на Юге, а и на Севере, например, в Финляндии и Скандинавии. Это место не знало татаро-монгольского ига, оно не подверглось немецкой оккупации. В телефонном справочнике я ни нашел, ни одной нерусской фамилии. Все окончания были только на (ов, ев, ин).
После такой картины, которую хотя бы раз в жизни полезно посмотреть любому жителю Юга и всех больших городов, создаётся впечатление, что попадаешь, как бы в другое измерение. Начинаешь лучше относиться к той жизни и тому месту, которое тебе предопределено судьбой. Ведь всё познается в сравнении.
Наверное, тамошний уклад жизни, суровый климат, отсутствие железной дороги, много речек, недостаток мостов через них, существенно затрудняли людям коммуникации.
Оказался нарушенным своевременный обмен, информацией о новых технологиях и способах жизни людей. В этой ситуации начинаешь понимать, зачем царь Петр прорубил окно в Европу, и зачем наши древние предки отправляли послов к варягам с просьбой: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет - идите княжить и владеть нами" .
Кода твой прадедушка жил в Новосёлово, ему, как и многим подросткам, приходилось работать в местном колхозе. Например, поручали развозить на телеге с лошадью и разбрасывать вручную лопатой навоз по полям.
Эта работа оценивалась в 0,15 трудодня . Считалось, что его работа не очень сложна и не стоит её считать как у взрослых, поэтому и засчитывали ему только 0,15 от трудового участия взрослого человека.
Но то был 1937 год. А в 1988 году, из разговора, с колхозным пенсионером, выяснилось, что их тяжёлая работа на сенокосе за десять дней была оценена в 1 руб. 80 коп. Каждому заплатили по 18 копеек за день работы?!
Заработная же плата в России в это время была в среднем 232,2 руб. в месяц или 10 руб. 55 коп. в день. То есть труд крестьянина был вновь оценен по смешному - в 59 раз дешевле, чем в стране.
Со стороны старой церкви звучал не колокольный звон, а громкая современная музыка. Подойдя ближе к дверям церкви, я обнаружил на куске картона вывеску с неровными буквами, «Дискотека»?! Уместность её на здании храма стала ещё одним не укладывающемся в моей голове фактом. В данном случае странного отношении людей к храму. Впрочем, раньше мне сказали, там после разгрома, уже был колхозный склад.
Дело в том, я был воспитан как атеист, но, тем не менее, всегда старался относиться с уважением к любой вере. В нашем доме есть библия и другие христианские книги .
Обогатившись такими впечатлениями, я отправился искать ответы и объяснения в местную администрацию. Тогда она называлась сельским советом. Я не смог там получить каких-либо удовлетворивших меня объяснений от секретаря сельсовета, о причине такого жития в этих местах, кроме того, что случается видеть и хуже, зато смог дополнить картину ещё одним изумившим меня обстоятельством.
На родину к отцу я добирался длинным кружным путем. Вначале до Кирова (ныне Вятка) самолётом, затем до Котласа поездом, до Великого Устюга по Малой Северной Двине теплоходом, далее двумя автобусами и последний отрезок пути пешком, поскольку не был восстановлен снесённый половодьем деревянный мост. В целом, дорога была достаточно утомительной. Поэтому первый мой вопрос был: "Приезжает ли сюда хотя бы иногда какое-либо начальство, и как оно оценивает все происходящее вокруг?".
Мне ответили: - "Был депутат из области, посмотрел на всё, и пообещал - дорогу и мост вам сделать не могу, а вот самолет по вызову организую". И представьте себе, слово сдержал, да не просто, а ещё по цене за один рубль. На обратном пути, мы с отцом до районного центра летели самолётом АН-2, который был вызван по рации, после того как, мы приобрели билеты. Так что самолёт по вызову да ещё за один рубль, я более нигде не встречал!
Почему один рубль я понял позднее, вместе с нами в самолёт садились пожилые люди с бидонами. Они летели этим самолётом в районный центр за молоком.
Вот такая им была оказана социальная помощь. Большая часть своих коров оказалась порезана, и знаменитое вологодское масло я видел тогда только в самой Вологде.
Жутко и стыдно было видеть Вершинину Нину Никитичну, когда узнал, что у неё в избе осталось до нового урожая всего 26 картофелин. В местном продовольственном магазине товарная номенклатура состояла из трёх позиций: банка рыбных консервов, какая-то крупа серого цвета, последний видом товара были, по-моему, какие-то специи.
Хлеба здесь не было. Он продавался отдельно по списку, в другом месте. Напротив продовольственного, был магазин по продаже канцелярских товаров и книг. В нём я обнаружил ученическую тетрадь, резинку, циркуль и три художественных книги. На вопрос: "Как давно у Вас продаются три книги?" Последовал ответ: "В этом году три". Кстати одну из них я купил. Это была книга рассказов В.А. Солоухина. Каравай заварного хлеба. В ней была описана, только из другого места, примерно такая же картина, какую здесь я увидел, только со свойственным ему мастерством, болью за Россию и любовью к людям. Что касается непосредственно вологодских литераторов, то здесь нужно отметить Федора Абрамова и Николая Рубцова. Их книги стали достоянием России, но в магазине их не было.
Сегодня воскресенье, 19 декабря 1999 г., день выборов в Государственную думу России.
Я с твоей бабушкой проголосовал, тем самым выполнил конституционный долг. Затем посетил рынок и отправился на работу, поскольку сегодня там свободен компьютер, и я продолжаю своё повествование.
Твой прадедушка, напоминаю, ушел от наступающего голода в возрасте 17-ти лет. Затем он с долгими приключениями, вместе со старшей сестрой, пробирался на Юг, где к тому времени уже жили дальние родственники, и из их письма было известно, что там голода нет. По пути туда на вокзале в Москве их обворовали, забрав последние деньги и пожитки.
Далее, после обращения в милицию, его сестре выдали бесплатный билет до последней станции в пределах Московской железной дороги. Ему, в силу несовершеннолетия не полагалось и такого билета.
На границах дорог они вновь обращались в милицию и им вновь выдавали право ехать до границы следующей дороги. Так они добрались до Гришковского. В местном колхозе его приняли на работу пастухом.
Свои обязанности пастуха прадедушка совмещал с чтением большой книги А.С. Пушкина, чем произвёл впечатление, редкого для того времени на селе, грамотного человека. У него было образование в семь классов.
Это привело к тому, что ему поручили сделать расчёт объёма земли из выкопанного круглого колодца. Среди местных счетоводов не оказалось человека, знающего формулу объёма цилиндра. После выполненной работы он был назначен вначале счетоводом, а затем и бухгалтером.
Работа у них с сестрой ладилась, и с окончанием уборочной страды они заработали столько хлеба (в зерне), сколько им на Севере и видеть не приходилось.
На Север родителям ушло письмо, что можно переезжать и всей оставшейся там семье. Хлеба всем хватит на целый год.
Этот вопрос: "Хватит ли хлеба и, на сколько?" - был в то время как вопрос о жизни и смерти.
Проблема столь волновала твоего прадеда, что он оставил на эту тему записки с названием: "Немного о колхозах в прошлом". "Вопрос о земле". Далее привожу их содержание.
Декрет о земле объявлен Лениным. Это говорит о том, что земле придавалось главное предназначение. В первые годы Советской власти созданные колхозы не прижились и не дали положительных результатов.
Когда это стало очевидным, были созданы артели. Но они создавались не сверху, а снизу. Вместо деревянной сохи, крестьянин покупает железный плуг.
Он уже на двух колёсах и его не надо держать руками в борозде. Садись верхом на лошадь и паши на здоровье. Крестьянин радуется.
Затем поступает в деревню молотилка с конным приводом. И тогда крестьяне объединяются в артель. Старшим выбирается квалифицированный человек и руководит обмолотом зерна. Уходило на это всего неделю.
До этого обмолот делался вручную тяжёлыми цепями в течение всей зимы. У артели явное преимущество. Так нужно было продолжать и в дальнейшем. Можно было выкупить трактор или другую технику для обработки земли.
Люди добровольно объединялись. Но в 1929 году людей начали насильно загонять в колхозы. В это время много пролилось крестьянских слёз. Надо было придумать раскулачивание, чтобы загнать всех несогласных в колхозы. Если кто-то сопротивлялся, ему тут же вешали ярлык подкулачника, и у крестьянина не оставалось выхода, как идти против своей воли.
Что показал колхоз. Осенью лошадей свели в одну конюшню. При перевозке грузов была перепутана вся сбруя (хомуты, сёдла), которую бывший хозяин старательно подбирал для своей лошади.
В колхозе хозяина не оказалось, и к весне, когда нужно было пахать, сеять и боронить, лошади оказались не готовы. У многих животных были сбиты плечи, текла кровь, под сед-лом были незаживающие раны. Многие из них окончательно были выведены из строя.
Навоз на поля своевременно завезён не был. Кроме того, посев произвели не сортовым зерном. Урожай получился по принципу, что посеяли - то и сняли. В конце года на трудодни было выдавать нечего. Кое-кто, на семью из семи человек получил по 15 кг ячменя или овса. Так на селе начались голодовки. Люди пытались бежать из села, но паспорта нет, и не дают .
Люди на свой страх и риск уходят в те места, где есть хоть какая-либо работа, лишь бы прокормиться. Вот при каких обстоятельствах всё Российское Нечерноземье и обезлюдело. Что же касается чернозёмной полосы, то здесь бывают приличные урожаи и без удобрения полей навозом.
Здесь пока были небольшие колхозы, с управлением было проще, все были на виду. Но председателей переизбирали ежегодно.
Хозяйства от этого становились ещё убыточнее. Так назревала кризисная обстановка. Хлеба становилось всё меньше, начиналась голодовка.
В высших эшелонах власти происходит недовольство, критика и подозрительность. Видя такое положение, Сталин своей железной рукой репрессировал до 40 млн. человек . В селе появляются дополнительные налоги на скот. Нужно было сдавать по 40 кг мяса, много молока. В саду был введён налог на каждое дерево, каждый куст винограда и многое другое. Причём мясо требовали и с тех, у кого совсем не было скота.
Колхозники только спустя 20-30 лет, со времени образования колхозов смогли получать хоть и малую часть заработка, но всё же деньгами. До этого на Юге была только натуроплата. Что же касается Севера, то там по итогам года, обычно сообщали, что "получать вам нечего", поскольку доходы были таковы, что их, даже не хватало для оплаты питания на колхозной кухне.
С появлением в стране генсека Хрущёва начинается очередная аварийная ломка. Колхозы начинают объединять в крупные хозяйства. Таким способом на Севере в один колхоз попало сразу 23 деревни. Скот попытались разводить в огромных комплексах до 2 000 голов. Что же из этого получилось?
Крупный рогатый скот раньше держали в сараях и летом кормили скошенной травой. В ближайшей местности находилось и место для выпаса.
На многотысячное же поголовье никогда не удаётся поблизости находить место для выпаса. Если же гнать такое стадо до дальнего луга, то от копыт по пути ни останется, ни одной травинки. То же самое на лугу. Хуже всего, когда эта гигантская ферма подвергается инфекционным заболеваниям. Тогда с таких ферм погибших животных приходится вывозить сотнями, а если речь идёт об овцах, то тысячами.
При плохо работающей вентиляции, на такой ферме нечем дышать. Особенно плохо приходится маленьким телятам. По моему мнению, каждый скотный двор не должен превышать 100 голов животных, с обязательным санитарным интервалом между ними.
Если посмотреть на тех поросят, что продают колхозникам с больших ферм, то становится очевидным то, что у каждого из них целый букет болезней, и они худшим образом отличаются от выращенных в подсобном хозяйстве.
Очевидно, что крупные комплексы не оправдали себя. Скот следует передать фермерам, арендаторам или в иные индивидуальные хозяйства. В Чернозёмной зоне очень крупные колхозы, с большими доходами, но скот кормится некачественными кормами. Скосить и заскирдовать вовремя траву не получается. Чаще всего скошенная она попадет под дождь.
В итоге молочные и мясные продукты получаются низкого качества. Хрущёв решил, что коммунизм не за горами и забрал почти всех коров у колхозников. Он считал, что все будут питаться в общественных столовых и брать оттуда обеды на дом.
Такой подход привёл к резкому уменьшению количества продуктов в магазинах и скорому повышению цен.
Перестройка даёт возможность исправить все эти перекосы и дать земледельцу больше свободы и выбора в своей работе. Это показывают арендаторы, семейные фермы и т.д.
Правильно пишет Анохин из села Ельцовка, Алтайского края. В Ельцовском районе 15 000 голов скота. Из них ежегодно подыхает до 2 000 голов. А в личном подворье это редкость.
Почему это происходит? А потому, что животные есть хотят. Если у хозяина нет кормов, то он скотину под зиму не оставит. Или забьёт сам или сдаст мясокомбинату.
А у общественного скота имеется начальство: совхозное, райкомовское и выше, но сам скот ничейный, вот он и дохнет. А голова ни у кого не болит .
Здесь конец повествованию твоего прадедушки. Оно было написано им на листах обычной ученической тетради. Он не давал относительно этих записей каких-либо поручений. Вероятно у него, как и у твоего деда, есть некая внутренняя потребность в том, чтобы мы вместе с тобой вспомнили и о нём, и том времени, в котором он жил, и что видел.
Кстати у него был довольно хороший почерк.
Недаром он много лет проработал учителем начальных классов и учил детей писать. Он много читал. Последние годы выписывал не менее трёх газет, что для села было феноменом.
Продолжим наш рассказ. В 1939 году твой прадедушка был призван в армию. Службу проходил в Киевском военном округе. Перед войной получил офицерское звание.
В должности командира взвода 591 стрелкового полка в начале 1942 года он участвовал в оборонительных боях под станцией Дебальцево.
Там, 6 января, был тяжело ранен снайпером. После полугодового пребывания в госпиталях Луганска, Ростова и Кисловодска 16 июня 1942 года врачебной комиссией эвакогоспиталя 2043 был признан негодным к воинской службе.
То есть стал инвалидом Великой отечественной войны .
После лечения вернулся в Гришковский, где в начале работал председателем колхоза, а затем учителем военного дела.
В 1949 году переехал в Трудобеликовский, где продолжил до пенсии работать учителем начальных классов в Славянской средней школе № 5. 13 марта 1997 года умер. Похоронен на новой части трудобеликовского кладбища. Был предельно тактичным человеком. Педагогическое образование получил заочно. В брак с моей мамой вступил 30 января 1945 года.
Вершинин Фёдор-Диодор Афанасиевич — Биография